С самого первого месяца учебы у мамы одного первоклассника (назовем её Мариной Владимировной) не задались отношения со школой и с учителем (назовем её Дарьей Петровной) своего ребенка (назовем его Даниилом).

• Мама недовольна учителем, что та постоянно пишет замечания в дневнике красной ручкой, и тем, что учитель заблокировала с ней переписку в мессенджере.
• У учителя накопилось много претензий к поведению ребенка – обижает одноклассников, ведет себя весьма развязно, а порой и агрессивно, использует в общении с одноклассниками нецензурные слова и выражения, на уроках отвлекается на игры в смартфоне, на что в дневнике учитель делает соответствующие записи в красной ручкой.
• У мамы так же не задаются взаимоотношения с другими родителями – результатом её стиля общения с другими родителями в родительском чате становится то, что её из этого чата удаляют. Ну а кому понравится хамство, почему другие родители должны это хамство терпеть? И, логика у них совершенно простая и очевидная: «Ты не уважаешь нас, ну значит просто пошел вон!»

Проучился Даниил у Дарьи Петровны всего четыре месяца, И Дарья Петровна обращается к директору школы с вопросом «Что делать?», а директор ей предлагает встретиться с мамой при посредничестве руководителя службы школьной медиации, то есть при моем посредничестве.
Организуем встречу, чтобы прояснить сложности взаимоотношений.

Участники: Марина Владимировна, Дарья Петровна и я – Верин-Галицкий Дмитрий Вячеславович, руководитель службы школьной медиации. В начале встречи я объясняю Марине Владимировне, для чего мы встретились, обращаю её внимание на то, что для школы очень важно, чтобы отношения между всеми участниками образовательного процесса (а родители к таковым относятся) были с позиции уважения, что-то еще говорю. И прошу маму обозначить свои сложности во взаимоотношении со школой…

В общем, мы с Дарьей Петровной услышали много претензий. Что я увидел? Я увидел молодую женщину, которая всем недовольна, у которой все во всём виноваты: и учитель, и директор, и школа как учреждение. Причем все эти претензии имели окрас вот прямо какой-то болезненный. И в глазах какая-то обида на жизнь. Ну, бывают такие люди. И с такими приходится нам взаимодействовать. Ничего с этим не сделаешь.

С сыном Марины Владимировны как учеником действительно всё неважно. И он действительно уже начинает создавать определенную угрозу для других детей, и учителю он действительно очень мешает вести уроки. Проблемы с домашним воспитанием вот просто очень явные. Но… Но мама Даниила не перестает повторять, что школа обязана... не помню что, ну в общем, много чего по мнению Марины Владимировны она обязана.

Все наши попытки этой маме объяснить, что мы встретились не для того, чтобы её обвинять, а для того, чтобы контакт наладить, потому что от качества этого контакта в первую очередь зависит то, чем мы сможем ей и её ребенку помочь – все наши попытки просто разбивались о стену. А ведь наша помощь возможна лишь тогда, когда мама признает проблему, и мы сможем начать с ней разговаривать на одном языке и далее уже искать пути совместных действий по решению этой проблемы. А если со стороны мамы только обвинения и упреки, ничем этой семье мы не поможем. Ну, ничем!

На наши слова о том, что ребенок не дает работать учителю, в адрес других детей произносит нецензурные выражения, мешает детям во время учебных занятий, и эти дети уже в первом классе становятся заложниками своего одноклассника – мы с Дарьей Петровной слышим в ответ:
– Мы с ним дома разговариваем!
И тут я, как человек, который в родительско-детской коммуникации что-то понимает, спрашиваю:
– Простите, а как вы разговариваете? Расскажите.
На что мне весьма раздраженно задают встречный вопрос:
– Вы что психолог? Я не буду вам ничего рассказывать.
Нет, я учитель, и школа мне доверила быть руководителем школьной службы медиации.
Ну, «нет», значит «нет». Не рассказывайте. Вольному воля.

На мой недоуменный, но вполне резонный вопрос о том, что если всё так плохо – учитель плохой, родители плохие, школа плохая, – может быть стоит сменить школу? – слышим, следующее: «Не пытайтесь меня прогнуть, мы все равно будем учиться в этой школе» (ни много, ни мало, а именно «прогнуть»). Вот это мне вообще непонятно – ели всё так плохо, ну зачем издеваться-то над собой и над ребенком, ну поищите школу, учителя и родителей одноклассников вашего ребенка получше, кто мешает! Наверное, где-то такие есть! Все же очень просто! Нет, мы будем мучиться, но не «дадим себя прогнуть»! Странные эти родители... Да что странные, такие родители совершенно искренне считают, что их настойчивость в проявлении своих претензий обязательно даст свои результаты и все, кому эти претензии адресованы, изменяться (или испугаются?) и станут их устраивать. К сожалению, для очень многих людей такое умонастроение является вполне естественным.

На самом деле, в глубине своего сознания такой родитель понимает, что его особо-то никто и нигде не ждет, а отсутствие навыка уважения других людей (даже не учителей, а просто любых других людей) на фоне более чем двадцатилетнего позицирования школы со сферой услуг дает такому родителю право общаться с позиции претензии, а подчас и агрессии с учителями, которые учат его ребенка, считая, что в этом случае все должны его как-то испугаться, построиться и быстренько-быстренько полюбить его ребенка. Абсурд полный, но, к сожалению, мы, т.е. те, кто работают в школе, живем в таких реалиях.

В общем, разговор у нас получился как разговор глухого с немым. Такое бывает. Мама эта ушла со своими претензиями, а мы с коллегой остались.

В нескольких словах я объяснил Дарье Петровне некоторые стратегически важные нюансы общения с людьми, которые всем и всегда недовольны и желают, чтобы было всё только так, как им хочется. А также сказал о том, что если она будет с этой мамой общаться с помощью переписки, пусть не торопится отправлять свое послание, а вначале покажет мне, чтобы я его посмотрел и может быть что-то и подправил на предмет наличия в тексте слов и выражений, которые можно отнести к конфликтогенам.
Что это за стратегически важные положения?

1. Находясь в отношениях с человеком, который всем недоволен и на всех обижен важно в общении с ним вести себя так, чтобы с вашей стороны он не чувствовал угрозу, т.е. важно принять его таким, какой он есть и не предъявлять ему никаких претензий, ни устно, ни письменно. Вы ему просто в уважительной форме констатируете то, что произошло или то, что происходит.

2. Вы в своей устной или письменной речи, не обвиняете другого, не даете оценочных суждений, а сожалеете о том, с чем лично вам приходится сталкиваться и с чем лично у вас возникают затруднения в связи с этим человеком.

3. Все ваши просьбы должны быть прямыми, понятными и очень очевидными. Очевидными настолько, чтобы ни у кого не возникло какого-то желания им возражать. Чтобы возражать такой просьбе было просто глупо.

4. Все обращения к человеку должны быть интонационно очень спокойными, ну и конечно в уважительной форме. Даже в случае, когда вы почувствовали в свой адрес с его стороны неуважение. Помните, что для установления контакта с «тревожным» собеседником надо вначале его успокоить. А ваше уважительное к нему отношение просто заставит его вести себя уважительно по отношению к вам. Может быть не мгновенно, но это произойдет обязательно, даже не сомневайтесь. Здесь важно самому не отступить и не скатиться к языку претензии, обиде и к агрессивному поведению.

5. Показывайте собеседнику свое сочувствие в его проблемах, используйте фразы «я вас понимаю», «я очень сожалею, что так происходит», «меня беспокоит, что у вас такая ситуация» и т.п. Даже если вы не эмпат по природе (коих среди нас немного), навык произвольной эмпатии, то есть демонстрации другому человеку своего внимания, своего участия, своего понимания его проблемы – этот навык можно у себя тренировать.

6. Не используйте слова и фразы конфликтогены («вы должны», «родители обязаны», любые оценочные суждения в адрес ребенка и самого родителя, все то, что может быть воспринято родителем как претензия, на которую он может среагировать ответной претензией). Прежде чем что-то сказать и написать, попробуйте обернуть то, что вы собираетесь сказать(написать) в свой адрес. Как бы вы сами эмоционально среагировали на эти слова? Только не рассказывайте сказки про то, что вы бы все сразу поняли и исправились. Вначале бы вы что-то почувствовали. Что бы вы почувствовали? Какие бы вы сигналы получили через ваши эмоции и через ваше тело? Насколько эти сигналы вам бы самому или самой понравились?

7. Важно принять тот факт, что любые личностные изменения у человека возможны только тогда, когда он сам этого захочет. (А нам то учителям хочется, чтобы родители стали для нас удобны. Собственно, и родители хотят от нас того же.) Те же, у кого все всегда и во всем виноваты эти шаги делать не собираются, их в самом или самой себе всё устраивает (здесь умонастроение весьма банально – «я совершенство, другие не совершенство»), поэтому прямо указывать, что со стороны этого человека (например, в воспитании его ребенка) что-то исходит неправильное не только бесполезно, но и опасно – возникнет лишь встречная претензия, что еще сильнее усугубит ситуацию. Поэтому просто учимся принимать человека без упреков и оценок – вот он какой есть, такой и есть. Если человек чувствует, что вы его принимаете таким, какой он есть, он на вас будет реагировать вполне даже благожелательно. (Ну, пожалейте его, ну вот он такой уродился! Искренне посочувствуйте ему, его тяжелой жизни, конечно без иронии и тем более без сарказма.)

8. Не реагируйте на действия другого человека мгновенно. Мгновенное реагирование «мне сказали (или мне что-то сделали) – я тут же ответил (сделал)» может сильно усугубить ситуацию. Вначале глубоко подышите. А затем заставьте себя взять отсрочку во времени (именно заставьте, то есть проконтролируйте этот момент, важно его не пропустить и не уйти в мгновенную реакцию. Вы имеете право сказать: «Извините, я сейчас не готов с вами об этом разговаривать, давайте вернемся к этому вопросу через пять (десять и пр.) минут (часов, дней, недель). Остудите голову и успокойтесь. Необходимо отодвинуться во времени от события, на которое вам необходимо среагировать, чтобы запустился механизм рефлексии. А когда голова остыла и запущена рефлексия, мы уже начинаем чуть по-другому смотреть на произошедшее. И если в сознании есть правильные установки о том, как правильно нужно поступать (а то, о чем мы здесь с вами говорим – это не все, но некоторые из этих установок), нужное решение придет обязательно. Вот важно, чтобы эти установки (знания) в сознании были.

9. Если вы хотите научиться управлять коммуникативным процессом, важно всегда помнить, что другие люди на вас всего лишь реагируют. Они реагируют на ваши слова, ваши действия своими словами и действиями. И если для вас важно, чтобы другой на вас реагировал так, как вам бы того хотелось, вы сами(!) должны выстраивать этот коммуникативный контакт таким образом, чтобы получить именно ту реакцию, которая вам будет нравится. А не ждать того, что другая сторона воспылает к вам любовью, измениться и станет делать так, как вам бы того хотелось. Не воспылает и не изменится. Измениться должны вы! Изменитесь вы, изменится и ситуация. Понимаю, что это непросто принять, но принять это придется. Ну, если вы действительно хотите что-то изменить в вашей коммуникации с другим человеком.

10. Не уходите от контакта с неприятным для вас человеком, если это общение входит в ваши функциональные обязанности. Просто делайте все так, как написано в предыдущих пунктах и ситуация постепенно нормализуется.
...
Через три недели Дарья Петровна снова обращается ко мне с просьбой, но теперь уже о том, чтобы посмотреть то, что ей написала мама и то, что она написала в ответ, но пока не отправила (т.е. мгновенно не среагировала, и это уже хорошо).

Мама ученика учителю. «Здравствуйте. На собрании не смогу присутствовать, работаю. В следующую пятницу сможете прийти к директору на встречу? Нам нужно решить вопрос о взаимопонимании. Так как с вашей стороны тоже должно идти участие в поведении ребенка на уроке. Он говорит, что старается. Я с вашей стороны слышу что он во всем виноват, и не занимается».

Учитель маме ученика (до проверки на наличие в тексте слов и фраз конфликтогенов). «Здравствуйте. Вопрос о взаимопонимании мы поднимали на встрече в рамках службы школьной медиации. На нём Вы высказали недоверие как к учителю, так и к школе в целом. Ребенок уходит от учебной деятельности, не может концентрировать внимание, играет на уроках. Это проблемы психической деятельности организма. На переменах убегает в другой конец коридора, не слушается. Регулярно обзывает детей, в том числе и нецензурными словами. А это недоработки семейного воспитания. Ребенок не всегда имеет необходимое к уроку. А домашняя подготовка и контроль – непосредственная обязанность родителя. Директор каким образом решит проблемы взаимопонимания Вас и меня, когда Вы уже настроены негативно и с недоверием? Если у Вас конкретные претензии к работе учителя, изложите их в письменном виде директору».

Дмитрий Верин-Галицкий учителю. «Она говорит о взаимопонимании, но понимает исключительно только то, чтобы происходило так, как ей хочется. Это важно просто принять. Если вы будете упрекать её в чем либо, то это будет только усугублять ситуацию и настраивать против Вас (а таких упреков вашем варианте несколько, их все надо убирать). Разговариваем без претензии, уважительно (при всех её несовершенствах) и по существу. Она просит о встрече у директора, встречайтесь и не бойтесь. Директор за Вас. Вы должны показывать готовность контактировать. Так же не высказываем оценочных суждений в адрес ребенка. Для неё как для мамы это как красная тряпка для быка. Только констатируем то, что сделано ребенком, желательно в обобщенной форме».

Что я убрал из письма и что оставил. «Здравствуйте. Вопрос о взаимопонимании мы поднимали на заседании конфликтной комиссии 14 января 2023 года. На нём Вы высказали недоверие как к учителю, так и к школе в целом. Ребенок уходит от учебной деятельности, не может концентрировать внимание, играет на уроках. Это проблемы психической деятельности организма. На переменах убегает в другой конец коридора, не слушается. Регулярно обзывает детей, в том числе и нецензурными словами. А это недоработки семейного воспитания. Ребенок не всегда имеет необходимое к уроку. А домашняя подготовка и контроль – непосредственная обязанность родителя.
Директор каким образом решит проблемы взаимопонимания Вас и меня, когда Вы уже настроены негативно и с недоверием. Если у Вас конкретные претензии к работе учителя, изложите их в письменном виде директору».

Как я изменил оставшуюся часть письма. «Уважаемая, Марина Владимировна. (Очень важно обратиться именно по имени-отчеству, а в конце необходимо поставить точку, никаких восклицательных знаков)
Меня очень расстраивает, что нам пока не удается наладить взаимопонимание. Очень надеюсь, что такое взаимопонимание мы наладим. Да, я готова встретиться с вами в кабинете у директора при её присутствии.
Для меня как для учителя работающего с классом важно,... затем в обобщенной форме вы описываете ваши желания относительно всех детей, а не этого конкретного ребенка, например,... чтобы дети на уроки приходили с выполненными домашними заданиями, чтобы они слушали и слышали учителя, реагировали на мои просьбы, соблюдали дисциплину, потому что все это очень сильно влияет на качество нашей совместной работы да и в целом на взаимоотношения в классном коллективе.
Мне очень неприятно, когда от детей я слышу матерные слова и, к сожалению, я периодически их слышу от вашего Даниила (обязательно в письме называем ребенка по имени, когда от обобщенной формы переходим к конкретике) в адрес других детей. Что абсолютно недопустимо.
Часто случается, что у Даниила отсутствует необходимое к уроку. Ну и конечно же игры на телефоне во время урока. На уроке наша задача заниматься учебной деятельностью, а если внимание ребенок (или дети, в обоих случаях это будет обобщенной формой) на уроке не сосредотачивает, то на хороший результат можно не рассчитывать.
Я очень надеюсь на ваше понимание.
С уважением.
Классный руководитель 1 «г» класса Иванова Дарья Петровна»